Александр Конторович - Пепельные люди [СИ]

— Не вопрос, — соглашаюсь с ним. Вытаскиваю из кармана рацию. — Грач?

— На связи.

— Пять грузовиков и двадцать человек грузчиков. Организуй к подъезду через десять минут.

— Без оружия! — встревает в разговор прокурор.

— Без оружия. Как понял?

— Пять грузовиков и двадцать человек без оружия. Десять минут. Выполняю. Сопровождение?

Вопросительно смотрю на Бажанова. Он машет рукой.

— Тут всё в городе, никуда ехать не надо.

— Без сопровождения. Контроль, — говорю в радиостанцию. Переключаю её в режим голосовой активации, убираю громкость и прячу назад в карман. Теперь Грач и все, кто с ним рядом, будут слышать наш разговор. В помещении наступает тишина. Вы чего-то от меня ждёте, господа? Напрасно. Нет у меня желания с вами откровенничать. А уж рассыпаться в изъявлениях уважения и покорности — тем более.

— Э-э-э… г-х-м-м… — наконец нарушает тишину Поливанов. — Господин майор, вы можете сейчас пояснить нам обстановку в городе?

— Охотно. Что вас интересует в первую очередь?

— Ну, вот… совет это ваш… почему он вдруг возник и на каком основании? Ведь в городе имелись легитимные органы власти…

— В полном составе дискредитировавшие себя сотрудничеством с преступными элементами. Совместно с ними осуществлявшие противоправные действия.

— Это доказано? — с некоторым вызовом спрашивает прокурор.

— Нескольких тысяч свидетелей будет достаточно? — осведомляюсь я. — Только вот кто их опрашивать будет?

— Ну у нас тут присутствует начальник следственного управления УВД. И часть личного состава… найдём, кому работать.

Ага, подготовились, стало быть? Вот только к чему?

— Да без проблем! — пожимаю плечами. — Я сейчас распоряжусь и организую прибытие сюда свидетелей…

— Это можно сделать и позже, — перебивает меня губернатор. — А господин Кудрявцев где?

— Кто это такой?

— Ну, знаете ли! Это глава администрации города!

— В гробу, надо полагать. Если только кто-нибудь этим вопросом озаботился…

— То есть как?!

— Он был одним из самых активных пособников преступных элементов.

— Но позвольте! — снова возмущается прокурор. — Назвать человека преступником может только суд!

Он действительно дурак, или ваньку валяет?

— Он и назвал, — снова пожимаю я плечами. — Вот уж не думал, что удачный побег из мест заключения заодно и амнистирует бежавшего… Что-то я среди бандитов никого из местного населения не встречал. Это, если не считать чиновников из администрации города. Вот эти — да, почти в полном составе к ним присоединились.

— Но их тоже можно понять, — примиряющее произносит Поливанов. — На них лежала ответственность за судьбы жителей города…

— Ну да. И поэтому они согнали их большую часть в лагеря. Наверное, чтобы было легче оказывать населению помощь? А господин Кудрявцев был настолько любезен, что согласился с расстрелом шахтного посёлка из тяжелых миномётов… Жаль, что я не имел возможности пообщаться с ним лично… он бы у меня долго помирал. Я ведь в этом поселке был…

— Вы абсолютно в этом уверены? Это может быть клеветой на честного человека!

— В том, что по нам лупили из тяжелых миномётов? Так тут, даже спьяну, перепутать трудно. Да и есть живые свидетели. Из числа тех самых бандитов. Они видели, как он лично провожал отходившую колонну с минометами.

— Ну… бандиты… — скептически поджимает губу начальник УВД. — Они вам наговорят… разве им можно верить?

— У нас работают человек двадцать из них. Кстати, на руководящих должностях. В основном — снабжение и устройство городского хозяйства. По сельскому хозяйству есть ещё столько же. Вполне приличные люди, знаете ли. У меня сложилось впечатление, что большинство их дел было попросту сфабриковано кем-то, с целью упрятать людей за решётку.

Бажанов слегка оживляется. Знакомых найти хочет?

— Ну хорошо… — нехотя соглашается губернатор. — Разберёмся и с этим. А сколько оружия находится на руках у населения? И откуда оно взялось?

— Стволов шестьсот, — отвечаю я, разом уменьшив реальную цифру почти в десять раз. — Пистолеты и автоматы.

— А пулемёты?

— Есть и они. Только обычно, домой их не уносят, они, как правило, в штабах стоят, в автопарке тоже есть…

— Так у вас же ещё и техника всякая имеется! И где ж вы столько набрали?

— "В наших краях большие леса, — цитирую я покойного генерала Лебедя, — они способны бесследно поглотить любое воинское формирование…"

— Кхе… — прокашливается губернатор. — Надо же… какие у меня леса интересные… не знал. И много там такого добра отыскалось?

— Не очень… Танковый полк, со средствами усиления, так… мелочи.

Начальник СОБРа на глазах мрачнеет. По-видимому, он, единственный из всех собравшихся, понимает всю серьёзность этого заявления. До остальных пока не дошло.

— И кто же командует этим полком? — на полном серьезе спрашивает он.

— Капитан Волков.

Губернатор вопросительно смотрит на начальника УВД. Но тот только плечами пожимает. Таковой офицер ему неизвестен.

— А… отчего же он с вами не пришёл? — снова поворачивается ко мне Поливанов. — Я же всех приглашал!

— Так у него свой колхоз. Мне он не подчинён, у него и свои задачи имеются.

— А почему капитан командует полком?

— Так полк состоит из машин, взятых со складов длительного хранения. Потому, наверное, и капитан. Полковника, надо полагать, под рукою не оказалось. Да и экипажи… скорее всего из запаса были призваны.

— Тогда, кто же им… кто приказы отдаёт?

— Армия, надо полагать. Если у вас есть представители армии, то они в курсе должны быть.

— Нет. Армейцев среди нас не имеется. Местный военком занят какими-то своими вопросами.

Ага. И уже давно. Он сам и его немногочисленные сотрудники давно уже погибли, до последнего патрона отстреливаясь от озверелых бандюгов. Видать, не вписывались они в схему светлого будущего, которую сейчас хотят реализовать эти ухари. Оттого и оставили военкома здесь, не забрав с собою в безопасный бункер. Ну и заодно, сыграл военком в игру губернатора. Должен же быть среди новой власти хоть один геройски погибший на боевом посту? Видать, и главу администрации туда пророчили. Кабы не преждевременная смерть, так ему уже нашли бы мешок оправданий для его "вынужденного" сотрудничества с бандитами. Так сказать — "боец невидимого фронта", героически трудившийся на боевом посту. Угу. В сортире его пост был, там прятался, там же и подох. Чуял, падла, свои прегрешения оттого и отбивался так отчаянно. Палил напропалую из пистолета, пока патроны были.